З сентября 2004 года. Город Беслан, Республика Северная Осетия-Алания. Школа N 1, захваченная террористами. За её стенами более тысячи заложников, большинство из которых дети.
Лейтенант Андрей Туркин идет во главе своей штурмовой группы. Впереди спортзал. Неудачно ухватившись за подоконник, лейтенант срывается и падает. Из-за этой задержки на входе, он вместо первого номера по боевому расчёту врывается в помещение третьим. А там, внутри, уже сущий ад: насмерть перепуганные дети и женщины, палящие во все стороны бандиты, трупы под ногами…
Выскочивший из клуба дыма и пыли террорист длинной очередью ранил двоих спецназовцев и метнулся за угол. В следующее мгновение он получил свою порцию свинца, но успел бросить осколочную гранату.
На занятиях по тактике в подобной ситуации следовало быстро оттягиваться назад, за укрытие. Но это на занятиях. А в реальной жизни… Моментально приняв решение, Туркин бросился на пол, накрыв гранату собой…
УПРАВЛЕНИЕ «В» Центра специального назначения ФСБ России он прибыл на службу в 1997 году. Толковый парень из кубанской станицы Динская, в недавнем прошлом — пограничник. Служить попал во 2-й оперативно-боевой отдел под командование опытного и авторитетного офицера-«афганца», кавалера многих боевых орденов и медалей полковника Михаила Геннадьевича Дроздова. Впрочем, и зам у него не лыком шит – Герой России полковник Сергей Иванович Шаврин.
Молодых сотрудников с первых дней службы в этом боевом отделе воспитывают в духе преданности Родине, спецназу ФСБ на реальных примерах «вымпеловцев». Здесь есть кем гордиться.
В августе 1996 года горстка сотрудников 2-го отдела управления «В» под командованием майора Сергея Викторовича Ромашина организовала оборону и приняла бой в здании общежития Управления ФСБ России по Чеченской республике. Грозненскую общагу штурмовали головорезы из так называемого батальона спецназа вооружённых сил «свободной Ичкерии». Защитников расстреливали из танка, бронетранспортёров, стрелкового оружия и гранатомётов. Дудаевцы подожгли строение, взорвав возле его стены бензовоз.
Несколько дней продолжался штурм, но чекисты держались. Многие защитники были убиты и ранены, но бандиты так и не смогли раскусить «крепкий орешек»...
Вот на подвигах таких патриотов Отечества, как майор Ромашин, которому посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации, и учили старшие товарищи молодежь. В том числе и Андрея Туркина. И уроки, как оказалось, не прошли даром.
Андрей успешно усваивал азы спецназовской науки: тактико-специальную, огневую, специально-инженерную, оперативную, физическую, парашютную, легководолазную и горную подготовку. На занятиях по парашютному делу быстро освоил прыжки на точность приземления и после 42 успешных попыток «пересел» на планирующий парашют «крыло». Результат, надо прямо сказать, блестящий.
В числе первых он освоил и некоторые сложные элементы промышленного альпинизма. Умело спускался по верёвке с зависающего вертолёта. Изучил и освоил богатый «вымпеловский» оружейный арсенал. Выступал, и не без успеха, отстаивая честь отдела на соревнованиях по стрельбе из пистолета Макарова на первенстве ЦСН ФСБ России. С лучшей стороны проявил себя и на соревнованиях по плаванию, кроссу, лыжным гонкам.
А в отделении его поставили пулемётчиком. Андрей был физически крепким, жилистым, выносливым. Поэтому в боевых командировках в Чечне его часто отряжали в головной разведывательный дозор, а ходить с пулемётом в «головняке» испытание, я вам скажу, не из легких. Он не роптал.
Для повышения квалификации командование отправило Туркина на сборы операторов переносных противотанковых комплексов ПТУР. Он и тут не подвел, точно поразив на зачётах все бронецели «противника»…
Андрей был живым и очень компанейским парнем, не скисал ни при каких обстоятельствах, умел в трудную минуту поддержать других и разрядить напряжённость то ли добрым поступком, то ли шуткой, то ли песней. Веселых шуток-прибауток он знал множество.
У меня был пёсик — мокрый носик,
он страдал от блох...
Эту песенку Туркина и сегодня порой напевают знавшие Андрея ребята, но, конечно, уступая ему – большому мастеру импровизации.
Как-то в 2000 году в Чечне, у населенного пункта Энгеной, после проведённой специальной операции, нас приютили у себя в блиндаже разведчики отдельной разведроты 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Лил сильный дождь, весь грунт превратился в вязкий грязный пластилин, да и крыша блиндажа протекала. Мы пытались хоть малость обсушиться у печки-буржуйки. Настроение у всех было на нуле. А Андрей, лёжа на деревянных нарах, вдруг достал губную гармошку и стал наигрывать какую-то заводную мелодию. Ребята прислушались, приободрились, начали сыпать шутками-прибаутками, анекдотами. И как будто и не было изнурительной работы, и за брезентовой стеной не грязь и ливень, а нормальная человеческая жизнь.
Или — и этот случай тоже памятен многим — во время тактико-специальных учений после многокилометрового длительного перехода по заболоченной лесистой местности с отработкой множества учебно-боевых задач (поиска, налётов, засад) группа в конце третьих суток остановилась для «базирования», в готовности организовать очередную засаду на боевиков. Вымотались зверски. А Андрей опять смог поднять всем ребятам настроение одной лишь тёплой фразой:
— Вообще-то у меня сегодня день рождения, а в рюкзаке шматок копчёного сала из родной станицы и бутылка лучшей кубанской самогонки. Налетай!
Свой служебный кабинет Черкес (таким был его позывной; он сам его выбрал, поскольку смахивал на кавказца и смуглостью кожи, и орлиным носом) превратил в экспериментальную мастерскую, где постоянно совершенствовал экипировку и снаряжение. То разгрузку и «пятиточечник» перешивал, то рюкзак для пулемётных лент переделывал, а то в камуфлированные штаны теплоизоляционные вставки вшивал, чтобы во время «лёжки» в засаде не застудиться. И вообще он находился в творческом поиске. Боролся за звуковую маскировку при передвижении с пулемётом ПКМ, придумывал специальные чехлы на пулемётные короба, закрепляя их парашютными резинками. На его рабочем столе лежало немало военных и оружейных журналов, которые он с интересом читал, выискивая свежие идеи. Увлекался охотой, самостоятельно усовершенствовал охотничьи патроны, повышая их боевые свойства.
Весна 2000 года. Веденский район Чеченской республики.
После передислокации на новое место базирования личный состав оперативно-боевой группы 2-го отдела смог немного передохнуть. Одни смотрели по телеку «КВН», другие чистили оружие, кто-то разбирал рюкзак, кто-то готовился к очередной боевой задаче. И тут внезапно послышалась дробная стрельба «зушки», а следом гул низколетящего вертолёта.
Поначалу особого значения этому никто не придал. Но вскоре в эфире раздались позывные оперативно-боевой группы 1-го отдела управления «В» ЦСН ФСБ России о том, что их вертолёт с группой упал, необходима срочная эвакуация, так как имеются раненые. Дальше следовали координаты.
Старший нашей группы, отложив кодированную топографическую карту в сторону, громко скомандовал:
— Всей группе — команда «Сбор»! Поможем братишкам из первого отдела!
Никого подгонять было не надо: все понимали – надо поспеть, пока не стемнело.
Экипировавшись, подхватив оружие, спецназовцы устремилась за командиром. Опасались одного — что вертушка упала в зелёнку, это затруднит её поиск и эвакуацию раненых, да и вечерело: могли подойти бандиты за лёгкой добычей, ведь мы находились в басаевских местах.
Упавший Ми-8 лежал на боку рядом с нашей вчерашней «базой». Там с вечера была установлена осколочная мина. У вертолёта вырвало створку рампы, поломало лопасти, кругом валялись обломки дюрали. Кое-кто из бойцов уже самостоятельно выбрался из вертолёта и помогал товарищам. Слышались стоны раненых.
Черкес одним из первых подбежал к вертушке и сразу же стал переносить пострадавших на безопасное удаление, где им оказывалась первая медицинская помощь. Многие сотрудники получили переломы и контузии, им срочно требовалась помощь.
Наконец весь десант эвакуировали с борта «восьмёрки», в опасной зоне остался один вертолётчик, которому кабиной зажало ноги. Черкес вырубил несколько шестов, подтащил к борту. Этими шестами мы попытались приподнять вертушку. Сил, чтобы высвободить его не хватило. Вкололи несчастному два тюбика промедола и удерживали корпус вертушки, пока соседи из батальона внутренних войск не подогнали БМП.
За мужество и инициативные действия при спасении экипажа и десанта вертолёта Андрей Туркин был награждён медалью «За спасение погибавших». Это была его вторая награда. Первую – медаль Суворова – он получил чуть раньше.
1 НОЯБРЯ 2001 года. Веденский район Чеченской республики.
Оперативно-боевая группа 2-го отдела выполняла разведывательно-поисковые задачи. Внимательно осматривая местность, бойцы продвигались вперёд. До пункта сбора — пересечения просёлочной дороги и ручья — оставалось метров двести. И тут в центре развёрнутого боевого поискового порядка группы раздался сухой гулкий взрыв. Тёмный дым поднялся столбом, там, где подбросило снайпера Большого.
— Всем стоять, мины!
Группа зашла на минное поле, которое не было обозначено на картах. Пригляделись: всё просто усеяно коричневыми минами-«лепестками», которые идеально сливались с опавшей пожухлой листвой. Каждый шаг грозил разведчикам смертельной опасностью или серьезным увечьем.
Черкес, аккуратно орудуя сапёрной лопаткой, проложил тропу к раненому снайперу. Мина оторвала Большому два пальца вместе с мыском горного ботинка, посекла его «винторез».
Туркин стал осторожно вытаскивать раненого с минного поля. И потом вплоть до самой вертушки.
В той же командировке Черкес помогал эвакуировать из глубокого ущелья Веденского района раненого разведчика 45-го отдельного разведывательного полка специального назначения ВДВ, подорвавшегося на «хаттабке» — самодельном взрывном устройстве нажимного действия...
Было у него и ещё немало опасных командировок на Северный Кавказ, свидетельством чему медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени с изображением мечей, которой он удостоился в феврале 2002-го.
Участвовал Андрей и в операции по освобождению заложников в центре Москвы, в Театральном комплексе на Дубровке. Отличился он и весной 2004 года, огнём прикрывая товарищей по оперативно-боевой группе. Был даже представлен к ордену Мужества, но получить его уже не успел...
Ничто человеческое не было чуждо этому смелому парню. Он трепетно относился к родным – к маме, к жене Наташе. В свободное время любил посидеть в дружеской компании, поговорить за кружечкой пивка о жизни, и часто был душой застолья. Любил петь казачьи песни, рассказывать о Кубани, о станичных красавицах, о Чёрном море под Криницей. Постоянно приглашал друзей в отпуск на Кубань.
По доброй традиции, в отделе всегда дружно отмечали и День ВДВ, и День пограничника. Черкес доставал зелёную фуражку, надевал боевые награды и после официального застолья шёл на встречу со своими друзьями-пограничниками.
А что не нравилось Андрею? А не любил он выслуживаться, заискивать перед начальством. Не признавал дутых авторитетов, вступал в спор, если чувствовал свою правоту, упорно доказывал её. Из-за этого у него случались и конфликты. Но он был твёрдо убеждён, что офицерское спецподразделение органов безопасности уникально своим мастерством и интеллектом. Ведь в разведке каждый имеет право голоса, и только командир после тщательного анализа всех вариантов уже принимает окончательное решение...
Вот таким был наш боевой товарищ — Герой Российской Федерации лейтенант Туркин.
Андрей КИРИЛЛОВ
Фото из архива автора
